Мелитополь

[$T@$!N$@N]

Ранним весенним утром малолетний шпанёнок сидел на подоконнике и тупо ждал приход. Полчаса назад он сожрал последние мухоморы, заботливо выращенные им самим под бачком унитаза. Эта партия была немного недозрелой, но уж очень хотелось попасть в увлекательный мир ширки. За довольно мелкие размеры пиписки, выявленные при сравнительной фалометрии прямо во дворе, окресные пацаны звали его Малыш.

Единственным настоящим другом Малыша была кошка Мася. Вот и сейчас она сидела с ним рядом на краю подоконника. Недозрелость мухоморов негативно сказывалась на пищеварительном тракте Малыша. Его измучила отрыжка. Пару раз, чтобы развлечься, он рыганул на Масю, от чего её глаза стали квадратными, а блохи по периметру тушки встали дыбом. Добрый мальчик предусмотрительно наступал кошаку на хвост, что в моменты газовой атаки попросту спасало Масе жизнь, не давая подкошено рухнуть с 5 этажа, а лишь плавно покачиваясь свисать тряпкой с подоконника.

Вчера, в момент воссоединения его усталой души и малоразвитого разума с матрицей мироздания, к нему явился мудрый Каа. Они долго дискутировали о мировом кинематографе. Малыш доказал, что туркменские мультики выгодно отличаются от немецкой порнухи наличием музыки. И поверженному удаву, по совету Малыша, не найдя на себе явно выступающих первичных половых признаков, пришлось отсосать хвост… Каа обиделся и исчез.

Рядом что-то зажужжало. «Начинается!», - подумал Малыш и предусмотрительно втянул за хвост свисавшую с подоконника Масю в комнату. Вслед за жужжанием в оконном проёме появилась тошнотворно сияющая радостью морда, за которой в суженный мухоморами радиус обзора Малыша кое-как втиснулось одутловатое маленькое тельце.
«Разрешите посадку!», - крикнул глюк.
«Пиздец, урод!», - подумал Малыш, а в слух сказал: «Конечно, конечно, влетай милое созданье!».
Тарахтелка влетел в комнату и приземлился на спинку дивана.



-Ты кто?- спросил Малыш.
-Я – Эммануил КарлсОн, можно просто Карлсон…у тя пожарть чего-нить кашерного нет?- Малыш отрицательно повертел головой и уставился на пропеллер. Карлсон закинул ногу за ногу и продолжил: «А это,- он кивнул на пропеллер на спине – это очень печальная история. Моя мать Сара работала на вентиляторном заводе…. вредное производство и всё такое…..»

Слушая Карлсона Малыш плакал. Но жалость тут была ни причём. Это Мася, охуев от отрыжки Малыша и бесконечных прыжков с тарзанки-хвоста, пустила такого реального шептуна под нос хозяину, что у того стало резать в глазах, а у неё самой потрескалось очко. Малыш вежливо попросил кошку съебаццо и для убедительности своей просьбы отвесил ей пендаль. Животное, перевернувшись в воздухе раза три (от чего её жутко замутило), благополучно закатилось за диван.

-Так вот, - продолжил Карлсон – ростом я, канеша, не удался, зато вся сила в корень пошла.
Малыш заскулил от зависти, увидев немедленно предъявленное доказательство полового величия этого карлика.
-А уж как меня бабы любят….- Карлсон мечтательно закатил глаза, - тока иногда забываю их предупреждать, чтоб не обнимали при включенном пропеллере. Тяжеловато, знаете ли, выковыривать из лопастей их пальчики. Да и кровь хреново отстирывается.

-Малыш!- вдруг послышался женский голос за дверью.
-Палево!- заорал Малыш и Карлсон нырнул за диван. Мася сдавленно захрипела.

В комнату вошла фрау Фрекенбок. Эта немолодая, страдающая ожирением, но обладавшая пятым размером груди женщина, была предметом вожделения Малыша. В молодости она работала стриптизёршей. Неудачный удар о шест в процессе танца сломал ей нос, и он сросся потом причудливыми узорами, добавив сексуального шарма её и без того пугающей красоте. А выбитые тогда зубы она так и не вставила и теперь слыла лучшей минетчитцей на все окружные кварталы.

Когда в семье Малыша встал вопрос и найме домработницы, отец с посоловевшими глазами и трепетной дрожью в голосе, рекомендовал фрау Фрекенбок как незаменимого и опытного специалиста, имеющего весьма авторитетные рекомендации.

Однажды Малыш сыпанул ей в чай снотворного. Дождавшись отключки фрау, он сорвал с неё одежду и попытался присунуть. Но его пиписька была действительно так мала, что не смогла преодолеть даже окологенитальных жировых складок фрау. «Она будет выебана!», - решил раздосадованный Малыш и метнулся за туалетным ёршиком. Минут пять он находился в глубоком парализующем шоке, увидев как с оглушительным хлюпаньем и свистом её вагина поглотила и ёршик и руку Малыша по локоть…

А сейчас, увидев её на пороге, сознание стало покидать его. Что было дальше Малыш помнил урывками. Вот Карлсон голый вылетает из-за дивана. Вот фрау срывает с себя передник. Малышу показалось, как Мася промурлыкала, направляясь к Карлсону: «Перваянах!», тут же отозвалась фрау: «Втораянах и ниипёт!». Малыш по инерции крикнул: «Третийнах! Зокрываю пидистал!» и провалился в бездну мрака.

Он пришёл в сознание поздно вечером. Нестерпимо болело очко. У окна сидели в обнимку удовлетворённая фрау Фрекенбок и уставшая Мася. Они с тоской смотрели в даль.
«Он улетел, но обещал вернуться…..», - смахнув слезу, мечтательно прошептала фрау…